Бытовое дело считалось в ХIX — XX веках одной из ступеней формирования деревенского дела. На дальневосточных территориях РФ фермерская индустрия в немалой степени устанавливалась народными обычаями переселенцев.

Известно, что этноконфессиональная команда русских — старообрядцы, лучше и стремительней других фермеров адаптировались к свежим критериям жизни. Такой вывод можно отнести и к фермерским делам Приамурья и Приморья половины ХIХ — начала ХХ веков. В разноцветный мозаике фермерских дел было и остается место для дела печника — печничества, о котором и речь пойдет. Например, о печных мастерах-старообрядцах, представляющих Российскую православную старообрядческую церковь в Хабаровске и его округах.

Первые сторонники древлеправославной веры, терпящие таинство, переехали в область Алая Речка из Саратовской губернии в 1890-х гг.. Братья Здутовы были людьми очень внимательными и снабженными. Дочка Евдокима, Ксюша Яковлевна, припоминает, что он установил дом с топора, основал красновато-коричневый заводик для решения собственных задач и для реализации. Китайцы именовали его даже торговцем. Промышлял, осуществлял торговлю, содержал огромное производство, сад, участок.

На свои средства основывал церковь на хорошем краю, нынче Амурской протоки, брал рабочих. Пока, церковь и дом Евдокима не остались. Как новость о тех временах Ксюша Яковлевна оберегает иконы, остальные от дедушки Евдокима и бабули Домны, у себя дома, в Петербурге. Но несмотря на это сконструированная Титом хата не менее 100 лет стоит (только первые венцы заменили) да отпрысков его обогревает и от ветра-холода-дождя сохраняет. Татьяна Павловна, правнучка Тита Здутова, говорит в настоящее время про собственных дедов: «Люди все могли, все делали собственными руками».

Знаменитый этнолог Ю. В. Аргудяева сообщает, что у дальневосточных старообрядцев в ХIХ — конце ХХ веках, как и в общем на территории расселения западных славян, превалировал двухкамерный вид распланировки квартирного здания — хата и неотапливаемые комната. Внешняя расположение дома мужественно сохраняла народную специфику и отличалась только элементами.

Ситуация избы, размещение в ней автономных объектов быта отвечали сформировавшейся давно традиции. Существенную часть квартирного здания занимала духовая, так называемая русская печь. Северно-среднерусский план избы был у отпрысков старообрядцев, пришедших из южных и среднерусских губерний РФ. Если нужен печной мастер зайдите на сайт moipechi.ru.

пеОтличительной чертой такой распланировки было то, что русская печь находилась в заднем углу избы, налево либо направо от входа, а устьем нацеливалась к ведущей, фронтальной стенке квартирного здания. По ширине от печи, в ведущей части избы, пребывал ведущий («красный», «святой») угол 1.

Духовая русская землебитная печь была частью дизайна всех старообрядческих домов. По мемуарам Татьяны Павловны, в избе Тита Здутова, как и положено, топка с заслонкой была огромная, занимала полкомнаты, от пола до потолка. Рядом стояла топка с плитой, как в настоящее время есть в сделанных из дерева жилищах. С иной стороны печи были ступени на «второй этаж»: там пребывала кровать, туда лезли потомки и вели наблюдение через проем между печкой и стеной, что делали взрослые за столом.

В той печи пироги пеклись на больших противнях: «За 1 раз бабка Клава могла выпечь 3 пирога — с капустой и рыбой, яичком и рисом и сладкий». Печь основали добросовестно, отстояла она лет 90, а может быть больше. И за этот период времени насытила печь большое количество народу, прибывавшего в хату предварительно к Титу и Дарье, а потом к Луке и Клавдии (в девичестве Клавдия Николаевна Сызранцева). Татьяна Павловна, осмысливая собственные детские ощущения, в настоящее время дивится: «Дом был непонятно почему самым радушным. Все ездили сюда. Ездили не только лишь Здутовы.

Аналогичное уважение было и со стороны Сызранцевых. В уикенд все было нужно лишь для гостей». Сопоставляя посетителей тех пор с текущими, Татьяна Павловна совершенно точно подтверждает корневые традиции собственных прадедов и дедов: «Чтобы прежде кто-то приезжал с пустейшими руками. Такого не было! Во всем была двусторонность, люди сохраняли друг дружку. С пустейшими руками никто не заявлялся. В настоящее время двигаются по 15 человек за день. Никто ничего. Двигаются отдыхать».

«Только в 1980-х гг. печку целиком убрали, с согласия бабули, и ничего не осталось». Ту печь подкладывали из кирпича, совершенного, судя по всему, на перечисленном красновато-коричневом заводике Евдокима Здутова, который находился там же, на Алой Речке, на участке, где нынче живет дочка Тита — Нина Лукинична.

Известно, что печь либо топка либо пещь — снаряд для топки, для разведения в нем огня. Бывает русская печь, красновато-коричневая либо колоченная, для тепла и варки еды, печения хлеба и голландская, комнатная, различных типов и механизмов, для тепла и угреву. В русской печи есть опечье, подпечье, захолустье и припечье.

Печь — устройство достаточно сложное и для хозяйства очень нужное. Ученые определили, что тогда, по традиции, для возведения печи необходимо очень много чего уметь: и дом из бревен произвести, и заделывать плитами, и «стулья» ставить, и скелет делать, и сбивать глину сделанными из дерева молотками (ну и не любая глина годилась, ее специально искали, даже обходились к квалифицированным знатокам), и кирпичи укладывать, а может быть производить их дома.

А иногда и смягчать печки. Не вспоминая о печных изразцах с выпуклым чертежом, обработанных цветной глазурью, либо ровных писаных, усложненных изразцах для печей. И даже если вдруг человек мог все упомянутое делать, это совсем не обозначало, что он был мастером ставить печи. У любого печника были собственные секреты, которые понимались годами и десятками организованных печек.

Так, в середине ХV — XVI веках «Домострой» рекомендует любому хозяйственному добросердечному человеку «кому Господь отправил подворье собственное, деревеньку либо лавочку на торгу, либо амбар, либо мельницы, неподвижные дома либо варницы» печи всегда проверять внутри и верхом, и по граням. А щели скрывать глиной, а под в печи, где поломался, заштопать старым кирпичом.

В Столичной Руси под обозначал пол, низ, подошвенную выстилку, дно. Кузнечный под — красновато-коричневая ровная выстилка либо керамическая подкова и смазка внутри любой печи, где кладутся дровишки. “А на печи всегда бы напрочь вымести, чтобы ничего от огня не приключилось, и тогда дремать на ней прекрасно либо осушить что. И у любой печки под челом был навес от искр, керамический либо металлический: если даже потолок и невысокий, да огня не боится»2.

Можно очень много поведать любопытного о представлениях и воззрениях о печи, источнике, огне. Только несколько слов об обычаях, в которых бытует печь. В деревнях был запрет отбеливать печь в субботу. Когда кто-то из владельцев направлялся в длительную проезжую часть из дома либо обладатели переселялись в иные места, одну из 3-х горсточку земли брали из-под печки.

Об уровне значимости печи в хозяйстве можно осуждать по тому, что о ней заявляли: «Печь нам мать родная», «На печи все алое лето». Вид печи великороссы помнили, когда они испытывали себя прекрасно: «Словно у печи погрелся», когда жили в миру, дружбе и согласии: «У них и печки и лавочки, все вместе», когда помнили о блаженство: «Придет блаженство и с печи сгонит», «Счастье придет и на печи найдет», и когда планировали сообщить о достатке в жилище, когда работы закончены: «Подать оплачена, хлеба есть и лежи на печи!», и когда надо идти на работу: «Кого зовут пиво выпивать, а нас печь бить», помалкивая о загадках женской души: «Пока бабушка с печи летит, 77 мыслей передумает».

Про людей ремесленных и опытных рассказывалось: «Не печь питает, а руки». Руками печки подкладывали, кладут и будут укладывать. И называют подобных людей печник, кузнечный специалист, застройщик, печеклад, кладчик. Впрочем слово это и мужского семейства, однако это совсем не обозначает, что лишь мужчины могли укладывать печи. Среди сторонников старообрядческой церкви Белокриницкой иерархии в Приамурье печничать потрясающе могли и девушки.